Неточные совпадения
Я вдруг живо почувствовал и смерть незнакомого мальчика, и эту ночь, и эту тоску одиночества и мрака, и уединение в этом месте, обвеянном грустью недавней смерти… И тоскливое падение дождевых капель, и стон, и завывание ветра, и
болезненную дрожь чахоточных деревьев… И страшную тоску одиночества бедной
девочки и сурового отца. И ее любовь к этому сухому, жесткому человеку, и его страшное равнодушие…
Понятно, что всякий человеческий звук, неожиданно врывавшийся в это настроение, действовал на него
болезненным, резким диссонансом. Общение в подобные минуты возможно только с очень близкою, дружескою душой, а у мальчика был только один такой друг его возраста, именно — белокурая
девочка из поссесорской усадьбы.
Эта маленькая
девочка каким-то чутьем разгадала истинные отношения своего отца к Раисе Павловне и почувствовала к ней непреодолимое отвращение, хотя в то же время, по странному психологическому процессу, в присутствии этой женщины каждый раз испытывала какое-то
болезненное влечение к ней.
Он вел за руку нарядно одетую
девочку с пушистыми, почти белыми локонами, большими темными глазами на бледном,
болезненном личике и с тем особенным, повелительным и нетерпеливым выражением, которое свойственно избалованным детям. Литвинов провел часа два в горах и возвращался домой по Лихтенталевской аллее…Сидевшая на скамейке дама с синим вуалем на лице проворно встала и подошла к нему… Он узнал Ирину.
Так я помню прелестную
девочку, сестру Анюту, годом моложе меня, и худощавого,
болезненного мальчика, брата Васю, моложе меня на два года.
С самой середы, когда обещано было представленье в цирке, до четверга, — благодаря нежной заботливости Верочки, ее уменью развлекать сестру и брата, оба вели себя самым примерным образом. Особенно трудно было справиться с Зизи, —
девочкой болезненной, заморенной лекарствами, в числе которых тресковый жир играл видную роль и служил всегда поводом к истерическим рыданьям и капризам.
Сердюков вгляделся внимательнее в лицо
девочки, сидевшей на кровати, и оно поразило его своею
болезненною красотой и необычайным, непередаваемым выражением.
И Павла Артемьевна «знакомилась…». Своим ястребиным оком она следила неустанно за каждой «стрижкой», преследуя детей всюду, где только могла. Как это ни странно, но доставалось от Павлы Артемьевны больше всего или чересчур тихим, или не в меру бойким
девочкам. Одобряла же она сонных, апатичных воспитанниц да хороших рукодельниц. Не любила живых и веселых вроде Они Лихаревой и Любы Орешкиной. Не выносила тихонькую Дуню и
болезненную, слабенькую Олю Чуркову.
За две недели болезни
девочка вытянулась и похудела до неузнаваемости. Казенное платье висело на ней, как на вешалке. Неровно остриженные волосы чуть-чуть отросли и делали ее похожей на мальчика. Подурневшее до неузнаваемости лицо, слишком большой рот, обострившийся нос,
болезненный цвет кожи, без тени былого румянца, и эти глаза, ставшие огромными и потерявшие их обычный насмешливый блеск!
— О-о, глупые
девочки! — не то сердито, не то жалостливо проговорила она, и
болезненная судорога повела ее лицо с пылающими на нем сейчас пятнами взволнованного румянца.
Здесь, в институте, не то… Пожилой, невысокий священник с кротким и
болезненным лицом — кумир целого института за чисто отеческое отношение к
девочкам — служит особенно выразительно и торжественно. Сочные молодые голоса «старших» звучат красиво и стройно под высокими сводами церкви.
Что было дальше —
девочка не помнила. Перенесенные волнения, колючие боли во всем теле и сильная лихорадка сделали свое дело, и она впала в какое-то не то
болезненное забытье, не то в тяжелый сон, полный ужасов и кошмаров…
Сестра его, нежная, белокурая
девочка,
болезненная и хрупкая на взгляд, с худенькими ручонками и впалыми щеками, казалась много моложе своих одиннадцати лет. Леночка была очень слабого здоровья и постоянно ее лечили то от того, то от другого. Ради неё-то и проводила Нина Владимировна безвыездно зиму и лето в своем имении «Райском». Доктора единогласно запретили Леночке жить в городе и про город и его удовольствия дети знали лишь понаслышке.
Едва
девочки успели обсудить и одобрить предложенные Бельской пункты, как в класс вошла инспектриса. Очень высокая, очень сердитая и очень
болезненная, она не умела ни прощать, ни миловать. Это была как бы старшая сестра нашего Пугача, но еще более строптивая и желчная.
Вот в другом углу Миля Корбина — некрасивая,
болезненная, мечтательная
девочка.
Девочка была похожа на мать, она была высока для своих лет — видимо рост был
болезненный.
Эта надежда осуществилась, но вместе с криком ребенка —
девочки, криком, возвестившим о новой зажегшейся жизни, раздался
болезненный, стонущий вздох матери — вестник жизни угасшей. Это был последний вздох. Елены Афанасьевны Горбачевой не стало. У постели умершей матери и колыбели новорожденного младенца рыдал неутешный вдовец.
Луку Ивановича схватило за сердце. Ему сделалось гораздо горче, чем он ожидал, от мысли, что, быть может, завтра этой кривоногой
девочки не будет здесь. А давно ли он ее призрел еще грудную, красную,
болезненную, с коклюшем, нанимал кормилицу, когда мать заболела, давал денег на пеленки, на кофточки, на баветки, часто сам водил ее на помочах и заставлял ее повторять те слова, какие уже давались ее шепелявому детскому языку.
Но увидав чужого человека, золотушно-болезненная, похожая на мать, неприятная на вид,
девочка закричала и бросилась бежать.